О ВРЕМЕНИ ПОЯВЛЕНИЯ АЛАНОВ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ И ИХ ПРОИСХОЖДЕНИИ
А. Скрипкин

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Происхождение аланов — сложная научная проблема и, как мне представляется, она не имеет однозначного решения. На разных этапах своей истории и в различных местах обитания аланы уже в определенной мере различались между собой. Еще В.Ф. Миллер писал, что нельзя говорить с полной уверенностью об этническом тождестве кавказских аланов и аланов, обосновавшихся в Западной Европе (Миллер В., 1887, с. 47).

Вполне справедливо М.П. Абрамова отмечала разницу между аланами-кочевниками античных авторов и раннесредневековыми аланами Северного Кавказа, известными по армянским, византийским и другим источникам, поскольку, кроме археологических, данные лингвистики и антропологии свидетельствуют о существенной роли кавказского субстрата и других этнических компонентов в формировании последних (Абрамова М.П., 1993, с. 201).

Сказанное имеет отношение не только к северокавказским аланам. Аланы, в I в. н.э. обосновавшиеся у Меотиды и Нижнего Дона, надо полагать, уже существенно отличались от своих среднеазиатских предков.

Исторические источники дают нам массу примеров постоянного изменения этнического состава различных кочевых группировок скифо-сарматского времени. Сошлюсь на примеры, приводимые Т.А. Габуев в отношении юэчжей, усуней и саков, этнический состав которых претерпел существенные изменения в относительно короткий период. Так, после поражения юэчжей от хунну часть их (малые юэчжи) осталась на прежней территории, остальные ушли на запад, где в Семиречье подчинили саков (сэ), после чего сами потерпели поражение от усуней. После этих событий, по данным Бань Гу, какая-то часть юэчжей и саков вошла в состав усуней, часть же саков, а возможно, и усуней вместе с юэчжами двинулась далее на запад и разгромила Греко-Бактрию, после чего, как известно, эта группировка кочевников распалась на пять враждующих между собой княжеств. Таким образом, как юэчжи, так и усуни, жившие у границ Китая с одной стороны и с другой — осевшие в Семиречье и Бактрии, по своему этническому составу уже значительно различались между собой. Т.А. Габуев правильно пишет, что для этнической истории данной эпохи большую роль играли процесс децентрализации и консолидации, которые существенно перекраивали состав тех или иных кочевых объединений (Габуев ТА., 1999, с. 83, 84).

Да в общем и известная фраза Аммиана Марцеллина о том, что аланы с течением времени подчинили многие народы и распространили на них свое имя, характеризует те же процессы. Название племени лидера сохранялось, а состав кочевнической группировки, скрывающейся за этим именем, как правило, менялся.

Для более глубокого понимания проблемы происхождения аланов большое значение имеет рассмотрение некоторых общих моментов в истории сарматского мира последних веков до н.э. — первых веков н.э. За период со II в. до н.э. по II в. н.э. произошло, по крайней мере, три существенные коррекции этнического состава кочевников восточноевропейских степей.

Первая — время, вероятно, близкое к середине II до н.э., ознаменовавшееся появлением целого ряда новых объединений кочевников, впервые наиболее полно описанных Страбоном и нашедших отражение в некоторых эпиграфических памятниках. Территорию между Днепром и Доном занимали роксоланы, в Крыму появляются сатархи. Скорее всего, к этому времеми относится утверждение на Дону и в Северном Прикаспии аорсов и, вероятно, сираков на Кубани.

Вторая — появление аланов, начало этого события, видимо, приходится на 1-ю половину I в. н.э., а к середине его происходит их закрепление на Дону и в Приазовье, что приводит к подвижке обитавших здесь ранее кочевников на запад.

Третья коррекция приходится на II в., она фиксируется не столько письменными, сколько археологическими источниками, и выражается в появлении памятников позднесарматской культуры, позволяющих говорить об определенных изменениях этнического состава населения по сравнению с предыдущим временем.

Свое археологическое лицо имеет не только последний период, но и два предыдущих. Так, например, сарматские археологические памятники II-I вв. до н.э. на территории Украины отличает нетипичная для раннесарматской культуры северная ориентировка погребенных, являющаяся ведущей здесь. Надо отметить, что и на Нижнем Дону, и далее на восток, вплоть до Заволжья, погребения, которые определенно датируются II-I вв. до н.э., также дают достаточно большой процент северной ориентировки (Симоненко А.В, 1993, с. 23; Скрипкин А.С, 2000, с.143). Кроме того, памятники этого времени уже по многим параметрам погребального обряда и материальной культуры отличаются от сарматских памятников IV-III вв. до н.э. В них отмечены частые находки вещей, связанных с культурными традициями восточных регионов степного пояса, вплоть до Китая (Скрипкин А.С., 2000, с. 141, 142).

Ранний период истории аланов в Восточной Европе в принципе совпадает со среднесарматской культурой, в материальной культуре которой также просматриваются далекие восточные связи, о которых уже не однажды говорилось в специальной литературе.

Все эти три периода связаны некой общей тенденцией, о чем мне в последнее время уже приходилось писать. Суть этой тенденции состоит в том, что по крайней мере со II в. до н.э. начинается постепенное смещение восточного скифского мира на запад, вылившееся в ряд циклов, достаточно очевидно фиксируемых в степях Восточной Европы. О том, что следует понимать под восточным скифским миром, уже отчасти говорилось. Обстоятельную характеристику Восточной или Азиатской Скифии на основании сочинений античных авторов дал Т.А. Габуев (Габуев Т.А., 1999, с. 67, 68). Восточные скифы упоминаются у Страбона; они разделяются на многие народы и занимают территорию от Каспийского моря до «Восточного моря и Индии» (Страбон, XI, VI, 2). По Птолемею Скифия, находящаяся в Азии, располагалась от Азиатской Сарматии, собственно от Заволжья и Каспийского моря, до Китая и Индии (Птолемей, VI, 15, 1).

Во II в. до н.э., время, близкое к годам падения Греко-Баетрии, в степных районах Сарматии в погребениях кочевников появляется большое количество вещевого материала, находящего параллели в памятниках соответствующего времени Средней Азии, Алтая, Енисея и Китая. Это клинковое оружие, поясные пряжки, конская упряжь и другие вещи (Скрипкин А.С., 1993, с. 3-10; 2000а, с.137-146). Не ранее II в. до н.э. в этнической номенклатуре степной Восточной Европы появляются новые этнонимы: роксоланы, сатархи, аорсы, сираки. Известно, например, что роксоланы (ревксиналы) упоминаются в херсонесском декрете в честь Диофанта (110/109 гг. до н.э.). Аналогичная хронологическая привязка имеется и в «Географии» Страбона (Страбон, VII, III, 17). Примерно в то же время в степном Крыму появляются сатархи (Ольховский B.C., 1981, с. 56), которые были известны в Средней Азии; некоторыми исследователями предполагалось их родство с тохарами Страбона, принимавшими участие в разгроме Греко-Бактрии (Десятчиков Ю.М., 1973, с. 142). Вероятно, к этому же времени относится сообщение Плиния о переходе Танаиса рядом племен, среди которых упомянуты сатархи, тагоры, сатархеи-спалеи (Плиний, NH, VI, 22).

Следует отметить и еще одну деталь — преобладание северной ориентировки погребенных в сарматских погребениях Северного Причерноморья, след которой просматривается до Заволжья. Это явление весьма неожиданно на фоне типичной южной ориентировки для погребенных раннесарматской культуры. Северная же ориентировка в это и предыдущее время была характерна для кочевнических погребений восточных ареалов евразийских степей. Она является ведущей у хунну (Могильников В.А., 1992, с. 260), юэчжийские погребения провинции Ганьсу также дают преобладание северной ориентировки (Заднепровский Ю.А., 1997, с. 76). Эта же ориентировка получает распространение в среднеазиатском регионе в курганах кочевников после падения Греко-Бактрии (Мандельштам A.M., 1966).

Все эти явления, отмеченные в материальной культуре, погребальном обряде и письменных источниках, несомненно связаны между собой и могут свидетельствовать о появлении в Восточной Европе отдельных группировок кочевников с востока и образовании здесь новых этнополитических объединений на основе пришлого и местного населения.

В связи с вышесказанным хотелось бы высказать некоторые соображения относительно интерпретации Зубовско-Воздвиженской группы курганов. В настоящее время можно утверждать, что их индивидуальность, в свое время отмеченная Б.А. Раевым и С.А. Яценко и выражавшаяся в наличии целой серии инноваций восточного происхождения, не есть уникальное явление, характерное только для этого памятника. Зубовско-Воздвиженские погребальные комплексы со всеми своим инновационными характеристиками вписываются в общий контекст сарматских памятников Восточной Европы II-I вв. до н.э., для многих из которых также отмечается влияние восточных традиций и в материальной культуре, и погребальном обряде (Скрипкин А.С., 2000а). Отождествление же курганов ЗВГ с аланами Анавсия, со ссылкой на поэтическое сочинение Валерия Флакка, весьма проблематично; это становится очевидным, когда знакомишься со всей этнической номенклатурой «Аргонавтики» (Габуев Т.А., 1999, с. 10). Ясно, что этот памятник связан с теми общими процессами, о которых говорилось выше, и, возможно, он имеет отношение к какой-то группировке кочевников восточно-скифского происхождения, но были ли это аланы — сказать трудно.

Аланы все же появляются в Восточной Европе, видимо, в 1-й половине I в. н.э. Они могли быть в какой-то степени родственными тем кочевникам, которые утвердились здесь ранее, поскольку исходные их территории, откуда те и другие двинулись на запад, могли в целом или частично совпадать. Ранее они могли входить в одни и те же объединения. Но объявившиеся в Европе аланы — это не одно и то же, что роксоланы или аорсы. По своему этническому составу эти группировки кочевников должны были различаться, да и политически они были обособлены. Состав аланов бесспорно изменился за время более чем столетнего их пребывания в Средней Азии, после того как передовые группировки восточных скифов продвинулись на запад, достигнув Причерноморья, пополнившись в свою очередь новыми этническими компонентами.

Версия причастности аорсов и сарматов к формированию аланов в этом случае получает другую трактовку. Какая-то часть аорсов, и, видимо, других сарматских племен, скорее всего, вошла в состав нового политического объединения, возглавляемого аланами, центром которого, видимо, первоначально был Нижний Дон.

Независимо от того, были ли аланы сначала надплеменной, клановой организацией или племенем-гегемоном, объединившим под своей властью различные кочевнические племена, они должны были отличаться от других кочевнических объединений, от тех же роксоланов, аорсов, языгов уже потому, что последние могли быть организованы по тому же принципу. Различия эти заключались в их политической самостоятельности, контролируемых территориях и, видимо, в отдельных компонентах этнического состава. Бесспорно, что эти объединения не оставались длительное время статичными, их перегруппировки могли происходить в результате военных конфликтов или новых передвижений кочевников.

[Previous] [Next]
[Back to Index]