Проблема происхождения аланов
(2. Центрально-азиатская гипотеза) -
Обзор
Рассмотренные версии С.А. Яценко, Т.А. Габуева и А.А. Цуциева относительно происхождения аланов имеют в ряде случаев как сходные моменты, так и отличия. Общим для них является неприятие сарматской концепции формирования аланов. Из названных авторов только Т.А. Габуев специально уделил внимание критике господствовавшего ранее мнения о связи аланов в процессе их генезиса в основном с сарматами. Эту критику я считаю продуктивной, новые разработки по рассматриваемой проблеме значительно усиливают позиции альтернативной точки зрения, связывающей аланов с восточным скифским миром.
Т.А. Габуевым наиболее полно, по состоянию источников на сей день, изложена и версия о роли центрально-азиатских и среднеазиатских кочевников в формировании аланов. Хотя его построения во многом и гипотетичны, что прекрасно осознает сам автор, но все же они в определенной мере опираются на письменные источники, которые, правда, не всегда могут однозначно толковаться, но это характерно для большинства сочинений древних авторов скифо-сарматского времени. Думаю, что это направление имеет перспективу его дальнейшей разработки.
Более схематично версия о происхождении аланов излагается С.А. Яценко и А.А. Цуциевым. Правда, о версии последнего я могу судить только по автореферату его кандидатской диссертации. Если Т.А. Габуев и С.А. Яценко считают, что древнейшие истоки аланов следует искать в центрально-азиатских районах, где источниками первоначально фиксируются юэчжи и усуни, то А.А. Цуциев этой темы не касается. Начало аланской истории им связывается с Кангюем. Нет у него и более или менее ясного ответа на вопрос, какой или какие этнические компоненты являлись первоначальной основой формирования аланов.
Однако проблема происхождения аланов не ограничивается только появлением их в I в. н.э. Ряд исследователей выделяет еще и более позднюю — вторую волну аланов, которая напрямую не связана с ранними аланами. Так, как уже говорилось, В.А. Кузнецов, отмечая изменение археологической ситуации на Северном Кавказе во II — 1-й половине III вв., в частности, прекращение существования грунтовых могильников и распространение курганов с катакомбами, считал, что это может быть объяснено мощным передвижением новой группы сармато-аланов с севера, которые подчиняют здесь предыдущее сармато-аланское население, что в дальнейшем приводит к их слиянию. В.А. Кузнецов отмечал синхронность процессов, происходивших в это время на Северном Кавказе и Нижнем Дону, ссылаясь на исследования Д.Б. Шелова (Кузнецов В.А., 1992, с. 39). Действительно, в некрополе Танаиса со 2-й половины II в. н.э. фиксируется ряд новых черт, которые характеризуют позднесарматскую культуру, а в танаисской ономастике отмечено появление новых иранских имен. Все это позволило в свое время Д.Б. Шелову говорить о проникновении на Нижний Дон новой группы кочевников, вероятно, из Поволжья (Шелов Д.Б, 1972, с. 238, 239, 249).
Т.А. Габуев также отмечал широкое распространение в Центральном Предкавказье с середины III в. катакомбных погребений под курганами. Он связывал это явление с массовой миграцией сюда аланского населения, которое было новым «не только для Кавказа, но и для Европейской Сарматии». Если учесть мнение Т.А. Габуева о предпочтительной принадлежности ранним аланам нижнедонских богатых курганов, то из этого следует, что более поздняя миграция аланов не связана с предыдущей (Габуев Т.А., 1999, с.63). Т.А. Габуев не объясняет, в чем заключается разница между аланами, появившимся в I в. н.э., и аланами, начавшими заселять Центральное Предкавказье с середины III в. н.э.
С формированием и распространением позднесарматской культуры связывал продвижение новой группировки кочевников А.А. Цуциев, которые из районов Бухары и Ферганы через Хорезм и низовья Амударьи продвинулись в Приуралье и Нижнее Поволжье. На основе пришлого из Средней Азии и прикаспийского сарматского населения, по его мнению, и складывается собственно позднесарматская культура. В формировании же аланского населения Северного Кавказа со II в. н.э. принимают участие поздние сарматы Нижнего Поволжья, местные ранние аланы и среднеазиатские массагеты, принявшие участие в миграциях II в. н.э. (Цуциев А.А., 1999, с.21). Из предложенной А.А. Цуциевым реконструкции не совсем ясно, имело ли алано-массагетское население Яньцай какое-либо отношение к сложению позднесарматской культуры Северного Прикаспия или же оно сразу продвинулось на Кавказ, а позднесарматская культура формировалась с участием других выходцев из Средней Азии. Если это так, тогда с каким этносом следует связывать этих среднеазиатских кочевников, положившим начало формированию позднесарматской культуры в Поволжье и Приуралье? Ответа на этот вопрос А.А. Цуциев не дает.
С.А. Яценко в свое время предложил различать «аланов-скифов» и «аланов-массагетов». Аланы, отождествляемые в источниках со скифами, появляются в I в. н.э. — это первая ранняя волна аланского продвижения на запад. Аланы-массагеты появляются в 1-й половине II в. н.э., они являлись создателями позднесарматской культуры II-IV вв. Места, откуда пришли аланы-массагеты, им называются следующие: окраины Бактрии и Туркестан; именно к ним, а не ко всем аланам имеет отношение определение их как «бывших массагетов» (они же «маскуты» армянских источников). Армянские, грузинские и римские источники, по мнению С.А. Яценко, позволяют поместить этих «бывших массагетов» к северу от кавказского хребта, на западе с конца III в. они граничили с предкавказской Аланией. На карте, приведенной в публикации С.А. Яценко, это небольшая территория к югу от Терека, совпадающая с Приморским Дагестаном. На международной арене аланы-массагеты заявляют о себе уже в событиях 132-135 гг. В получившем особую известность аланском походе в Закавказье в 135 г., по мнению С.А. Яценко, участвовали не те аланы, которые совершали, например, аналогичный поход в 72 г., а совершенно новый этнос, именуемый Дионом Кассием уже не скифами, а массагетами.
Эпизоды из политической истории аланов-мас-сагетов (маскутов), кроме того, называемых еще и «хазарами» в армянских и грузинских источниках, С.А.Яценко реконструирует вплоть до гуннского вторжения в Европу. Таким образом, по С.А.Яценко в первые века н.э. существовало несколько группировок аланов: нижнедонские, первыми появившиеся в Европе, к которым должно относится определение их как скифов; аланы-массагеты и центрально-кавказские аланы, не позже середины III в. образовавшие предкавказскую Аланию (Яценко С.А., 1998, с.89).
Надо отдать должное той детализации, с которой С.А.Яценко разрабатывает различные вопросы аланской проблематики. Однако, его суждения и выводы не всегда согласуются с заключениями других исследователей, это касается и рассматриваемой здесь его концепции об аланах-массагетах. Обычно принято считать массагетскую версию происхождения аланов общей для всех них, а последующую их историю взаимосвязанной. Например, серия известных закавказских походов аланов в 72, 135 гг., а, возможно, и в 35 г., как считают некоторые исследователи, отождествлялась обычно с одним и тем же аланским объединением. С.А.Яценко, как отмечалось выше, считает, что в событиях 135г. участвовала новая кочевническая группировка — аланы-массагеты, не имеющие прямого отношения к ранним аланам-скифам. Освещая это событие, он пишет, что «в Каппадокии закованные в сталь «массагетские» катафрактарии были разбиты Аррианом...». Интересно, что то же самое событие, нашедшее отражение в сочинении наместника Каппадокии Арриана, С.М. Перевалов использует как доказательство тождества кочевников, предполагаемых аланов, вторгшихся в Закавказье в 35 г., и аланов, с которыми через сто лет столкнулся Арриан, полагая, что теми и другими была использована одна и та же тактика боя.
Есть и более существенные расхождения С.А. Яценко с некоторыми авторами, например, в локализации аланов-массагетов и других племен Северо-Восточного Прикаспия. Так, Л.Б. Гмыря на той же территории и в то же время помещает «уннов» (гуннов), впервые упомянутых Дионисием Периэгетом в середине II в. н.э., предполагая, что гуннские племена могли кочевать «в степных районах Западного Прикаспия вплоть до Дербентского прохода» (Гмыря Л.Б., 1995, с. 46-53). Причем, как она считает, в ряде случаев в закавказских источниках в различных событиях гунны могли фигурировать под именем «хазар». В данном случае происходит наложение территорий обитания двух народов, а, возможно, и связанных с ними событий. Поскольку статья С.А. Яценко вышла позже, ему надо было бы дать оценку аргументов, изложенных в книге Л.Б. Гмыри, но ее не оказалось.
Не вполне ясна, по С.А. Яценко, и роль аланов массагетов в формировании позднесарматской куль туры. Как известно, наиболее представительные памятники этой культуры расположены в Подонье, Поволжье и Южном Приуралье. Как могли влиять на этот процесс на столь огромной территории аланы-массагеты, обосновавшиеся на территории современного Дагестана?
Не отступая дальше от темы, хотелось бы констатаровать, что в догуннское время действительно существовало несколько группировок аланов — к вышеперечисленным Т.А. Габуев добавляет аланов-олондов, упомянутых по соседству с аланами-мaскутами, родство между которыми на сей день не может быть достаточно четко определено (Габуев Т.А., 1999, с. 53). С.А. Яценко в одной из недавно опубликованных работ пришел к выводу, что на середину III в. н.э. приходится новое вторжение кочевников востока, приведшее к существенной перекройке этнеполитической карты от Урала до Дуная, в том числе и к перераспределению сфер влияния аланских группировок. После этих событий, как он полагает, на территории кочевой Сарматии существовало пять независимых аланских объединений (Яценко А.С., 1997, с. 154-160).
Что же касается разделения аланов на скифов и массагетов, то из прочтения источников такого впечатления не создается. Аммиан Марцеллин, который дал наиболее полное описание аланов, скорее всего, в целом относил к ним свое определение как «бывших массагетов». Иногда в одних и тех же событиях аланы именуются и массагетами, и скифами. Так, Дион Кассий называет аланов по происхождению массагетами в связи с их походом в 135 г., а Флавий Арриан, имея в виду те же события в «Диспозиции против алан», называет их скифами.
Мне кажется, что в этом вопросе наиболее прав Т.А. Габуев, считающий, что версии об аланах-скифах и аланах-массагетах не столько противоречат, сколько дополняют друг друга, так как определение их как части скифов относит их в целом к кочевому ираноязычному миру, а «указание на их массагетское происхождение в значительной мере сужает этот круг народов», так как массагетов древние авторы также относили к скифским народам (Габуев Т.А., 1999, с.77).
[Previous] [Next]
[Back to Index]